Чрезвычайные комиссии в Красной армии. §46. В пламени гражданской войны Эвакуация казанской чк в 1918

Петербургский историк о «демократе» Колчаке, массовых расстрелах в Казанской губернии и свияжской децимации Троцкого

Недавно в «Реальном времени» вышли публикации об отступлении в Гражданской войне и красном терроре, учиненном большевиками. Материалы вызывали дискуссии среди наших читателей, некоторые из которых посчитали, что идет идеализация белого движения. Наша газета обратилась к известному историку, доценту Института истории СПбГУ Илье Ратьковскому. В интервью «Реальному времени» эксперт рассказал о том, что из себя представлял красный и белый террор, был ли Колчак демократом и как большевики смогли склонить на свою стороны народные массы.

Террор красных vs террор белых: принципиальные отличия

- Илья Сергеевич, в чем были принципиальные различия между белым и красным террором?

У белого и красного террора есть как общие черты, так и различия. Во-первых, красный террор более регламентировался и контролировался властями. Он был более публичен. Так, в газетах публиковались списки расстрелянных лиц и состав преступлений, за которые расстреливали (хотя эти списки и не были полными). Также можно указать на целую череду красных амнистий, по которым выпускались сотни и тысячи лиц. Белый же террор в отдельных случаях был регламентирован публичными приказами, например, адмирала Колчака, генералов Розанова, Волкова и других. Однако более часто он проходил по «секретной части», без публикаций в газетах. Укажу на распоряжение генерал-лейтенанта Н.М. Кисилевского 7 июня 1919 года о разворачивании сети концлагерей на юге России в Азове, Новороссийске, Ставрополе, в Медвеженском и Святокрестовском уездах Ставропольской губернии. Туда направлялись шахтеры, рабочие других специальностей, бывшие воинские чины, «забывшие присягу» и т. д. Только в одном Азовском лагере погибнет по разным причинам до 20 тысяч человек. Но официально, публично, этого не было. Не публиковалось. Красные прямо заявляли о терроре, белые практически не использовали подобную терминологию, предпочитая разные другие термины. При том, что концлагеря, заложники, массовые расстрелы, уничтожение населенных пунктов - все это у белых было.

Второе отличие - в направленности террора. Красный террор позиционировал себя как направленный на подавление эксплуататорских классов, буржуазии и их представителей в лице различных партий. В основном же его жертвами стали офицерство, не пошедшее на сотрудничество с советской властью, отчасти духовенство и зажиточные деревенские круги. Также красный террор использовался для ликвидации бандитизма: до трети расстрелов ЧК - это расстрелы уголовников. Списки расстрелянных уголовников часто публиковались в советских газетах. Руководство же белого движения предпочитало заявлять о полном уничтожении большевиков и большевистских агентов, советских деятелей и т. д. Это очень широко толковалось. Если человек был участником любого несанкционированного движения, он автоматически становился потенциальным агентом Кремля. Забастовщики, недовольные жители деревень и городов, ну и, конечно, подозрительные элементы, к которым относили евреев, латышей, венгров, китайцев и т. д. Очень пострадали от репрессий отдельные категории рабочих, например, железнодорожники. Военное положение и возможную смертную казнь для них еще в 1917 году предлагал утвердить Л.Г. Корнилов. Конечно, матросы. При этом отмечу еще один момент, если жертвами красного террора стало много «бывших», в подавляющем количестве мужчин 20-40 лет, то жертвами белых становились как мужчины, так и женщины, если они подверглись «тлетворному» влиянию новых революционных идей.

Причин появления террора как массового явления в период гражданской войны было несколько. Было общее: фактор гражданской войны. Часто это была реакция на сопротивление мобилизационным процессам сверху. Скажем, Славгородское восстание, которое жестко подавил атаман Анненков. Ливенский бунт, который подавили красные. Был, безусловно, фактор интервенции. Представители иностранных держав не очень «сдерживали» свое поведение в России.

Военное положение и возможную смертную казнь для отдельных категорий рабочих еще в 1917 году предлагал утвердить Л.Г. Корнилов

Ключевым же был социальный фактор: раскол общества, уже очень глубокий до Первой мировой войны, он лишь усилился. Кровь Первой мировой войны сыграла свою роль. Социальная ненависть низов к верхам, верхов к низам - все это было. Революционный 1917 год мало что изменил. Одни хотели обратно вогнать армию и тыл в дисциплинарное пространство, в т. ч. с помощью восстановления института смертной казни, концентрационных лагерей (летний проект 1917 года Корнилова). Другие - добиться не только отмены этих возможных мер, но и избавиться от подобных инициаторов навсегда. Поэтому осенью 1917 года московские юнкера самосудно расстреляли 200 солдат кремлевского гарнизона, а в Могилеве (Ставка), не застав успевшего уехать Корнилова, прибывшие солдаты подняли на штыки генерала Духонина, отпустившего генерала.

Это была борьба за свою государственность и свое представление о ней. Одни не видели в них место для эксплуататорских классов. Другие хотели поставить низы на их место. Были мотивы социальной мести, были и мотивы личной мести. Мстили за утраченное, мстили за неполученное.

«Демократ» Колчак, увлеченный «Протоколами сионских мудрецов»

- Сегодня существуют две крайности. Одна из них - романтизация белого движения. Действительно ли Колчак - такой демократ, как утверждают некоторые деятели? Какие силы или органы того времени были более демократичными (КОМУЧ, Учредительное собрание и др.)?

Однозначно адмирал А.В. Колчак не был демократом. Таких практически не было среди военных. У Колчака же это было больше, чем неприятие идеи. Он ненавидел либералов, даже своего главного противника В.И. Ленина он ставил намного выше А.Ф. Керенского, которого откровенно презирал. Не был он и сторонником конституции. Все разговоры о «Русском Вашингтоне» были лишь отголосками пропаганды, в т. ч. американцев. Он был и оставался монархистом, при этом идейным монархистом крайне правого уклона, с увлечением читающим «Протоколы сионских мудрецов». Собственного именно такого деятеля и «ждали» осенью 1918 года представители белого движения Востоке России. Характерно, что сразу же после колчаковского переворота была установлена политическая цензура в освещении произошедших событий. Министр внутренних дел А.Н. Гаттенбергер уже в первые часы после переворота 18 ноября разослал специальный циркуляр губернским и волостным комиссарам. В нем он требовал не допустить обсуждения в печати и на собраниях «происходящего», высказывая рекомендацию не останавливаться в случае надобности перед принятием решительных мер, вплоть до ареста как отдельных лиц, так и правлений и руководителей партий и организаций.

Однозначно адмирал А.В. Колчак не был демократом. Таких практически не было среди военных. У Колчака же это было больше, чем неприятие идеи

Это было только начало жесткого «нового курса». Все выступления против новых властей жестко подавлялись, никакого либерализма и демократии не было. Примером может служить подавление декабрьского восстания в Омске, где было расстреляно до полутора тысяч человек. Характерна запись в дневнике генерала Пепеляева: «Либеральные зайцы лепечут о бессудных расстрелах». Колчак болел во время подавления восстания, но выздоровев, отметил производством в новые чины и звания организаторов расправ. Так, штабс-капитан П.М. Рубцов (руководитель расстрельной команды) с 23 декабря 1918 года был произведен в подполковники.

На новые выступления Колчак отвечал новым мерами. Широко известен мартовский 1918 года приказ генерала Розанова о расстрелах заложников, расстрелах каждого десятого и уничтожение мятежных деревень по японскому примеру. Менее известно, что это не генеральская, а адмиральская инициатива. Сам приказ был передан по цепочке от Колчака Розанову, да и недавно был обнаружен сам колчаковский первоисточник розановского приказа. Приказ действовал более трех месяцев и стоил 8 тысяч жизней только при подавлении енисейского восстания. Так что демократом Колчак не был.

КОМУЧ, формально был более демократичен, но и его сложно считать таковым, учитывая, как утверждался этот режим в Поволжье. Сложно считать демократичным режим, расстрелявший на своих территориях за несколько месяцев 5 тысяч человек. Казань, Иващенково, Самара - вот только три примера тысячных расстрелов в регионе. А были и другие случаи.

Кстати, какие у вас остались впечатления после фильма «Адмиралъ» с Константином Хабенским и Лизой Боярской в главных ролях?

Для меня это кино - красивая картинка, мало что имеющая общего с историей. Актеры хорошие, фильм нет. Даже вредный, так как создает искаженный образ событий гражданской войны, да и биографии Колчака. Впрочем, об этом много писалось…

«Для меня это кино – красивая картинка, мало что имеющая общего с историей. Актеры хорошие, фильм нет. Даже вредный, так как создает искаженный образ событий гражданской войны, да и биографии Колчака». Фото kg-portal.ru

Расстрелянные в Казани

Вы упомянули, что белый террор происходил и в Казани. Расскажите поподробнее о белом и красном терроре в Казанской губернии.

Белые пробыли в Казани не так уж и много. 6 и 7 августа 1918 года совместными усилиями 1-го чехословацкого полка под командованием поручика Йозефа Йиржа Швеца совместно с отрядом В.О. Каппеля, при поддержке изнутри города сербским батальоном под командованием майора М. Благотича, Казань была взята. По воспоминаниям каппелевца В.О. Вырыпаева, по приговору военно-полевого суда в городе незамедлительно было расстреляно 350 бойцов только латышских стрелков, захваченных в плен. Происходили в городе и другие «интернациональные» расстрелы австрийцев, сербов, чехов, евреев и т. д. Уничтожались как попавшие в плен, так и захваченные в госпитале. Всего при таких интернациональных расстрелах было убито около 500 человек, включая упомянутый латышский расстрел. Уничтожались также советские и партийные работники. Среди прочих в эти дни у стен Казанского кремля были расстреляны председатель Казанского губкома РКП(б) Я.С. Шейкман, руководитель большевиков Бондюжного завода и первый председатель Елабужского уездного Совета депутатов С.Н. Гассар, комиссар юстиции Казани М.И. Межлаук, профсоюзный лидер А.П. Комлев, представитель самарской партийной организации Хая Хатаевич, организаторы рабочих отрядов братья Егор и Константин Петриевы и многие другие. 19 августа 1918 года расстрелян весь состав Центральной мусульманской военной коллегии во главе с ее председателем Муллануром Вахитовым.

Описание казанских событий оставил член КОМУЧа, в 1918 году меньшевик, а затем уже большевистский деятель И.М. Майский: «… уже под вечер, пересекая центральную часть города, я был невольно увлечен людским потоком, стремительно несшимся куда-то в одном направлении. Оказалось, все бежали к какому-то большому четырехугольному двору, изнутри которого раздавались выстрелы. Там группами стояли пленные большевики: красноармейцы, рабочие, женщины - и против них - чешские солдаты с поднятыми винтовками. В щели забора можно было видеть, что делается во дворе. Раздавался залп, и пленные падали. На моих глазах были расстреляны две группы, человек по 15 в каждой. Больше я не мог выдержать. Охваченный возмущением, я бросился в социал-демократический комитет и стал требовать, чтобы немедленно же была послана депутация к военным властям с протестом против бессудных расстрелов. Члены комитета в ответ только развели руками». Всего в первые дни, по архивным материалам, в Казани будет расстреляно более тысячи человек.

1-й стрелковый полк в Казани, август - сентябрь 1918. Фото humus.livejournal.com

Позднее, после подавления 3 сентября 1918 года белочехами и белогвардейцами (комендант города генерал В. Рычков) при помощи артиллерии и броневиков восстания казанских рабочих, в городе будет расстреляно еще более 600 человек. Расстрелами сопровождался и более поздний уход белых частей из города. 22 сентября состоятся похороны около 50 жертв белого террора в городе. Всего жертвами белых в городе и уездах станут более полутора тысяч человек.

Рядом с Казанью проходили и красные репрессии. Наиболее известны августовские свияжские расстрелы Троцкого. В условиях боев за этот ключевой город он отдал приказ о расстреле каждого десятого из состава бежавшего с фронта советского пока, среди прочих был расстрелян и командир полка. Были и ответные меры после освобождения Казани. Проводил их известный чекист М.Я. Лацис. В первые дни количество расстрелянных ЧК было минимальным: шесть человек. В первую очередь это определялось массовым бегством из Казани «буржуазного населения» города, которое опасалось ответных репрессий. В одном из санкт-петербургских архивов я нашел телеграмму Лациса петроградскому большевику Заксу, где он объяснял эту ситуацию: «Казань обезлюдила, остались одни рабочие, некого и судить, послал по уезду экспедицию». Схожую телеграмму, но уже в московских архивах и другому большевистскому деятелю, выявил известный специалист по гражданской войне С.С. Войтиков. Поэтому красный террор в регионе первоначально и не мог быть осуществлен, за отсутствием объекта проведения. Хотя отдельные самосудные расстрелы имели место. Так известен самосудный расстрел красноармейцами 10 монахов и послушников Зилантова Успенского монастыря. Позднее ситуация изменилась. Были и расстрелы участников казанских расправ, офицеров царской армии и не только. Однако уровня белого казанского террора они не достигли. Попытки обосновать эти репрессии чекистом Лацисом в ноябрьском журнале «Красный террор» были пресечены Е. Ярославским и В.И. Лениным.

Как белые проиграли информационную войну красным

- Почему происходит такая поляризация между адептами белого и красного движений?

Собственно ответ уже можно найти в заданном вами вопросе. Адептами называют ревностных приверженцев какой-либо идеи. В данном случае адепты белого движения не могут простить красным военного поражения (морального поражения они не признают) и его последствий. Для них вся советскость, вся «большевицкая» власть ХХ века - это последствие победы красных. Кто-то из них имеет предков, относящихся к «свергнутым» слоям населения, кто-то просто ассоциирует себя с белым движением, единой и неделимой Русью. Последние, не большинство, часто потомки в т. ч. «красной стороны» в гражданской войне. Возможно, это связано с трагическими страницами нашей истории 1930-х годов, когда ряд потомков пострадавших от коллективизации, репрессий, уже ассоциировали себя не с советской властью, а с ее противниками, позабыв о прежнем выборе своих предков. События гражданской войны забылись, обида осталась… В свою очередь и «красным» адептам есть что вспомнить. Не только гражданскую войну, но и Великую Отечественную войну, где Гитлера поддержали достаточно много белых деятелей. Да и современное высокомерие «новых белых», как и «новых русских» к низам, вызывает реакцию отторжения.

Красный террор гражданской войны проходил на фоне белого террора и был следствием внутрироссийской борьбы за установление советской власти. Проявлением раскола общества

- Являются ли репрессии 37-го года продолжением красного террора?

Это разные явления. Красный террор гражданской войны проходил на фоне белого террора и был следствием внутрироссийской борьбы за установление советской власти. Проявлением раскола общества. Более поздние события были направлены на превентивное устранение так называемой «пятой колонны», как это понималось советским руководством. Какого-либо массового антисоветского террора в этот период не было. Определяющим был внешний, а не внутренний фактор. Поэтому среди жертв репрессий 1930-х годов преобладают представители «иностранных» наций (например, по польским делам, а также греческим, эстонским и т. д.), а также раскулаченные ранее спецпоселенцы. Таким образом, причины, направленность совершенно разные.

- Почему в гражданской войне победили красные, а не белые?

Была и более массовая поддержка масс, была и работа с массами. Крестьяне, рабочие могли ассоциировать себя с большевиками, но с белым движением это было проблематично. Красные предлагали и агитировали понятное и близкое, белые не предлагали и тем более не агитировали. Они давали сверху то, что считали нужным и возможным для себя. Красный выбор был социальным выбором, белый индивидуальным выбором. Можно сказать, что миллионы победили тысячи.

Тимур Рахматуллин, использованы архивные фото

Справка

Ратьковский Илья Сергеевич - доцент института истории СПбГУ, к.и.н.

• В 1992 году закончил с отличием исторический факультет СПбГУ.
• С 1993 года по настоящее время работает на историческом факультете СПРбГУ (сейчас Институт истории СПбГУ).
• В 2004 году за большой вклад в подготовку кадров, развитие образования и науки, и в связи с 280-летием Санкт-Петербургского государственного университета награжден Почетной грамотой Министерства образования РФ.
• Сфера интересов история государственных учреждений России, история революции и гражданской войны в России, история ВЧК-НКВД СССР, история Великой Отечественной войны.
• Автор более 150 научных и научно-методических работ, в т.ч нескольких монографий.
• В 2017 году вышла его монография «Хроника белого террора в России (1917-1920 гг.)» М., Алгоритм, 2017.

История Казани в 1918 году полна драматических коллизий и происшествий. Это обусловлено последствиями двух революций, началом гражданской войны, пламя которой вначале тлело, а затем стало разгораться с нарастающей силой.

Можно сказать, что подобная ситуация была характерна для многих российских городов той поры. Однако в истории нашего города в это время было нечто уникальное и особенное, о чем следует сказать.

Казань издревле находилась на перекрестке торговых путей и тем самым соединяла Восток и Запад. В 1918 году наш город также стал своеобразным перекрестком. Именно здесь в августе-сентябре того года решалась судьба революции, а значит – определялся будущий маршрут, по которому пойдет наша страна. К тому же в Казани были вопросы “местного” значения, не менее, а в чем-то даже более важные, чем события республиканского масштаба.

Характерной чертой любой революции является всплеск активности в создании средств массовой информации. В конце 1917 – начале 1918 года в Казани и уездных центрах губернии выходило до 50 названий различных газет, из них лишь 10 было партийно-советских, остальные представляли собой буржуазные и мелкобуржуазные издания. Так, в Казани выходили орган губернского исполнительного комитета “Знамя революции”, левоэсеровская “За землю и волю”, меньшевисткое “Рабочее дело” (две последние газеты издавались до мая 1918 г.).

Серьезную альтернативу большевистской партийной организации, насчитывавшей не более тысячи человек, представляла партийная организация левых эсеров, численность которой составляла три тысячи человек. Во главе Казанского губернского исполнительного комитета был большевик Я.С.Шейнкман, однако много представителей в исполкоме имели левые эсеры. Они занимали и другие ответственные посты. Так, левые эсеры возглавляли Казанский гарнизонный комитет, имели большинство в губернском продовольственном комитете. К тому же первым командующим Восточным фронтом (первым фронтом, возникшим в гражданской войне) был также левый эсер М.А. Муравьев.

Не столь многочисленной (всего несколько сот членов), но также весьма влиятельной была организация кадетской партии. Она опиралась на торгово-промышленную буржуазию и духовенство. К тому же в городе к лету 1918 года размещалось около 5 тысяч офицеров бывшей царской армии, имевших сильную подпольную организацию.

Таким образом, в Казани был представлен практически весь спектр политических сил. В условиях выбора и поиска компромиссного пути такой политический плюрализм мог иметь положительное значение. Однако возобладала другая тенденция. Тенденция не к согласию, а к противостоянию. Положение усугублялось тем, что каждая из названных сторон располагала либо значительным политическим весом и влиянием в массах, либо реальной вооруженной силой, что в условиях гражданской войны было весьма существенным аргументом в борьбе с политическими оппонентами. Не случайно Казань стала ареной заговоров, большей частью несбывшихся и неосуществленных. Здесь были раскрыты и предотвращены выступления организации офицеров и “Союза защиты родины и свободы” под руководством Б.В. Савинкова.

Факты террора имели место с обеих сторон. Если со стороны контрреволюционных сил они заключались главным образом в убийстве видных советских должностных лиц, то со стороны советской власти это были аресты и упреждающие удары. Большевики имели специальный орган для проведения подобной политики – Губернский отдел ЧК, созданный в январе 1918 году и возглавляемый Г.Ш.Олькеницким. Позднее он сам стал жертвой террора со стороны сил контрреволюции. Именно в Казани с июля по сентябрь размещалась впервые созданная фронтовая ЧК.

Численность населения города в июне 1918 года составляла 146 тыс. человек. Казань была центром многонациональной губернии. В связи с этим остро стоял на повестке дня национальный вопрос. Попытки решить его предпринимались как “сверху”, так и “снизу”. Недостатка в проектах не было. Так, существовала идея создания Урало-Волжского штата в составе РСФСР. Этот проект был разработан Г. Шарафом. В состав этого штата должны были войти территория Казанской, Уфимской, часть Вятской, Оренбургской, Пермской, Самарской и Симбирской губерний. Для практической реализации проекта была создана особая Коллегия во главе с Г. Шарафом. Более того, во время работы второго Всероссийского мусульманского военного съезда (8 (21).I – 20.II (3.III)1918) был назначен день провозглашения Штата “Идель-Урал” – 1 марта. В ответ на это Казанским Советом был создан революционный штаб, делегаты съезда были арестованы. Оставшаяся часть делегатов продолжила заседания в Забулачной части города, провозгласив там одноименную республику. На съезде был образован Мусульманский народный комиссариат, создан Мусульманский революционный штаб во главе с Г. Мунасыповым, началось формирование татарских национальных отрядов.

Для разгона Забулачной республики были направлены войска. Татарские отряды были разоружены. Затем все арестованные делегаты съезда были освобождены, но с обязательством не предпринимать никаких действий по организации Урало-Волжского штата. Позднее, в марте 1918 года, была запрещена деятельность Всероссийского мусульманского военного совета (Харби Шуро), а в марте-мае распущены все национальные органы управления, избранные на всероссийских мусульманских съездах.

Наркомнац РСФСР разработал альтернативный проект предполагаемой формы национальной государственности татар и башкир – Татаро-Башкирская Советская Социалистическая Республика. Соответствующее постановление было подписано 22 марта 1918 года. В его разработке принимал участие Центральный мусульманский комиссариат во главе с М.М. Вахитовым. Однако и этому проекту не суждено было обрести жизнь.

Драматизм ситуации, по словам профессора А.Л. Литвина, заключался в том, что “обе стороны выступали за признание власти Советов. Но одни исходили из понимания Советов как демократического института власти, другие видели в них орган для проведения в жизнь идей диктатуры пролетариата, насильственного утверждения власти и, выступая за инициативу с мест, поддерживали только ту, которая совпадала с мнением центра”.

Позднее историки напишут: “События, связанные с попыткой провозглашения Волжско-Уральского штата, убийством Ваисова, арестами и военным разгромом “Забулачной республики” – это начало гражданской войны в крае”. Однако подобное осознание придет лишь со временем.

А пока Казань – тыловой город. Именно с расчетом на это сюда привозится часть золотого запаса Советской Республики. Его значительную часть привезли сюда из Петрограда еще в 1915 году, когда немцы захватили Прибалтику. Драгоценности из Москвы, Тамбова и Самары доставили в начале мая 1918 года. На 1 июня в Казани оказалось сконцентрировано ценностей в золоте на 600 млн. рублей, а также около 200 млн. рублей серебра. После того, как город оставили комучевцы и чехословаки, было вывезено золота, серебра и платины на общую сумму 651 532 117 рублей 86 копеек. Золотой запас был возвращен в Казань лишь 3 мая 1920 года. При этом в справке о наличии золота в Российской Федерации возвращенные ценности исчислялись цифрой 395 222 772 рублей 81 копейка.

Несмотря на то, что город считался тыловым, еще в апреле 1918 года в Казани велась подготовка вооруженных отрядов. Здесь были сформированы добровольческая артиллерийская бригада, мусульманский социалистический полк, социалистический отряд моряков и другие подразделения. Незадолго до этого открылись 1-е советские казанские пехотные курсы. Воинские соединения, сформированные в Казани, сражались против А.И. Дутова. Под Казанью формировались и интернациональные части (батальон имени Карла Маркса). В июне 1918 года сюда была эвакуирована из Екатеринбурга Академия Генерального штаба. Позднее воинские соединения, ведущие бои на данном направлении, будут перегруппированы и сведены в Пятую армию Восточного фронта.

Мятеж Чехословацкого корпуса кардинально изменил ситуацию в крае. Город превратился из тылового в прифронтовой. 31 мая Казанский губисплоком принял решение объявить губернию на военном положении. Губернским военным комиссаром был назначен И.И. Межлаук. Положение еще более усугубилось во второй половине июля, когда над Казанью нависла реальная угроза захвата Народной армией Комуча. Командующий Восточным фронтом И.И. Вацетис 20 июля объявил на военном положении не только губернию, но и город.

По словам В.И.Лебедева, одного из политических лидеров Комуча, Казань решено было взять по следующим мотивам: здесь “находилось все золото российского государства… Там же находилось колоссальное количество всякого интендантского и артиллерийского снаряжения и вооружения… В Казани было очень много офицеров, среди которых значительное число организовывалось для выступления против большевиков и которых большевики начали уже беспощадно расстреливать. Кроме того, Казань была большим политическим центром России и главным центром Поволжья”.

Попытка взять город с ходу 5 августа не удалась. Пришлось высаживать десант в районе деревне Большие Отары, а позднее в районе пристаней. Лишь после продолжительных и упорных боев город пал 7 августа. Бои за освобождение Казани длились в течение месяца вплоть до 10 сентября.

Без преувеличения можно сказать, что именно под Казанью происходило рождение сил противоборствующих сторон. В гораздо большей степени это относится к Красной Армии, так как пяти ее армиям, которые находились в стадии становления, противостояли хорошо обученные и организованные части Чехословацкого корпуса, а также офицерские части, во главе которых стоял один из самых талантливых военачальников Белой армии – В.О. Каппель. Что касается добровольчества, то оно не играло в Народной армии существенной роли.

О значении боев за Казань сказано и написано много. Число работ, в которых так или иначе отражен данный вопрос, перевалило к настоящему моменту за одну сотню. Истории боев за город посвящены монографии М.К.Мухарямова, А.Л.Литвина. Однако лучше очевидцев и участников тех событий сказать трудно. Предоставим слово Ларисе Рейснер – комиссару разведки штаба Пятой армии, участнице боев за город: “…Все понимали положение так: еще шаг назад откроет “им” Волгу до Нижнего и путь на Москву, дальнейшее отступление – это начало конца, смертный приговор Республике Советов. И поскольку отступление от Волги означало тогда полное крушение, – постольку же возможность держаться, устоять, прислонившись спиной к мосту и отбиваясь на все стороны, – давала право на реальную надежду… Отступление – это значит чехи в Нижнем и Москве, Свияжск и мост не сдаются – это значит обратное взятие Казани Красной Армией”.

Победа под Казанью была названа в газете “Известия Наркомвоена” “Вальми русской революции” (Вальми – город во Франции, под которым во время революции было нанесено первое поражение контрреволюционной коалиции).

Неудивительно, что именно под Казанью многое происходило впервые: впервые здесь в таких масштабах применялась авиация; впервые воинская часть была награждена Красным Знаменем (речь идет о 5-м земгальском полке, получившем это знамя за оборону города); впервые именно под Казанью были применены децимации – по приказу Троцкого был расстрелян каждый десятый солдат одного из воинских соединений.

Таким образом, в Казани в 1918 году решались вопросы не только “местного” значения: (быть или не быть государственности татар, а если быть, то в какой именно форме?), важность и значение которых трудно переоценить. Под Казанью решалась судьба революции, осуществлялся выбор пути, по которому должна была пойти Россия. Условием этого выбора был политический плюрализм. Однако разгорающаяся гражданская война превратила политических оппонентов в классовых и непримиримых врагов; главным аргументом при этом стала сила.

История Казани в 1918 года полна многих драматических страниц. Однако в условиях гражданской войны подобная судьба города и его обитателей были не исключением, а скорее правилом. Знать, помнить и извлекать из подобных событий необходимые уроки, которыми так богата наша история, – задача потомков.

Альберт ВАЛИАХМЕТОВ,

аспирант кафедры историографии и источниковедения КГУ

"Казанские истории", №12, 2003

В 23.50 12 декабря 2006 года «1 канал» выпустил в эфир программу «Искатели», в которой утверждалось, что войска Комитета Учредительного собрания в августе-сентябре 1918 года эвакуировали из Казани часть царского золотого запаса в условиях начавшегося контрнаступления «красных» - под артобстрелами. Была суматоха. И когда эвакуированное золото «белые» пересчитали в Самаре, то обнаружили пропажу около 200 ящиков с золотом.
Позже известный краевед и замдиректора Национального музея Республики Татарстан Георгий Милашевский мне рассказывал, что казанская пресса в 2006 году на этой теме уже оттопталась. Я лишь на прошлой неделе прочитал на сайте газеты «Молодежь Татарстана» краеведческую статью на эту тему (не нашел на сайте дату выхода материала, что очень печально). А там - такие подробности:
«В конце 20-х годов во Франции объявился бывший белополяк, сопровождавший в августе 18-го конную повозку с золотом в слитках и монетах, которое было тайком вывезено и закопано в окрестностях Казани офицерами, участвующими в эвакуации золотого запаса. Из всех, кто знал тайну того клада, в живых остался он один.
На основании составленного им плана местности, в 1929 году в Париже между французским банком «Р.де Люберзак и Ко» и неким гражданином Николаевым, действующим по доверенности Государственного банка СССР, было заключено секретное соглашение, позволяющее французам начать под Казанью поиски золотого клада, оцененного ими в 18 миллионов долларов США. Оговаривалось, что в случае удачи Госбанк СССР получит «вознаграждение» в размере 20 процентов от этой суммы.
Золотая лихорадка буквально обуяла новоявленных конкистадоров: только в сентябре-октябре они организовали 16 (!) поисковых экспедиций, но ни одна из них не дала желаемого результата. По прошествии многих лет, уже в 1963 году, попытку отыскать клад предприняла и наша милиция. Три батальона внутренних войск усердно перелопатили землю в нескольких местах, да только понапрасну!
P.S: Как выяснилось, шеститомное дело о казанском «золотом руне» и сегодня остается одним из самых засекреченных в архивах МВД, и все попытки получить к нему доступ решительно пресекаются на самом высоком уровне».
18 миллионов долларов США в золоте по курсу 1929 года -раз в десять больше по своему весу, чем современный доллар, с учетом отказа США от золотого обеспечения доллара в октябре 1929 года. Точно не скажу сколько (может быть, уточнят читатели этого поста?), но это очень хорошие деньги.
Соревноваться с полком милиции в отыскании сокровищ, сидя у монитора компьютера, вряд ли получится у читателей сообщества. Но и вряд ли кто побежит за лопатой.
Зато авантюрная тема зарытых сокровищ наверняка вызовет интерес к истории Казани в 1918 году. Поэтому я и хочу призвать участников комьюнити начать дискуссию по 1918 году и Восточному фронту. И объединить обсуждения общей меткой «1918».
Начну с себя – дам предварительную информацию по этому периоду. Но для начала предлагаю многочисленные ссылок на предшествующие события. Потому что хочу конкретно представить себе тот общий фон, который давил на сотрудников Казанского филиала Госбанка России в момент принятия ими летом 1918 года решения – в чьи руки передавать банковские активы (белым, красным, себе?) и кому служить.
Итак, вот ссылки на мои посты, которые я тематически готовил в своем блоге на прошлой неделе специально для участия в дискуссии:
Предыстория: немецкий фронт 1917-1918 гг.
Предыстория: переговоры с Германией о мире
Предыстория: отношение Антанты к Советской России
Предыстория: 1918 год, выступление чехословацкого корпуса
Предыстория: военная разруха
Предыстория: разложение армии
Предыстория: гражданская война до ее объявления
Предыстория: призрачная надежда на Учредительное собрание
Предыстория: открытая гражданская война (24 января – 20 июня 1918 года)
Предыстория: Казань в 1917 году
Предыстория: Казань в 1918 году (28 января – май)
Предыстория: Казань в 1918 году (29 мая – 19 июня)

Структурированную информацию вы можете использовать в своих интересах, пополнять, указывать на неточности. Буду только благодарен.

Если правда, что такое «шеститомное дело» прячется в архивах спецслужб, то рассекречивание Управлением ФСБ по Татарстану воспоминаний бывшего управляющего Казанским отделением Народного банка РСФСР (Госбанка России) Петра Алексеевича МАРЬИНА, которыми поделился со мной rdp4v (спасибо ему!), может говорить о том, что такого шеститомного дела либо нет, либо мемуары давно просвечены оперативниками, которые убедились, что записки вряд ли развеят туман. И позволят кому-то умыкнуть денежки из-под носа.
Но так интересно покопаться в загадочной информации и сопоставить ее с другими фактами.
Что я и попытаюсь сделать… Сразу скажу, что к тексту из подвалов ЧК я отношусь весьма осторожно. Но, в любом случае, с благодарностью, что этот текст вообще увидел свет. Информация бывшего управляющего Казанским отделением Народного банка РСФСР (Госбанка России) Петра Марьина уже тем хороша, что дает весьма понятные детали –
…«Приблизительно на 3-й день после занятия чехами Казани в банк был прислан специальный воинский отряд, которому было поручено производить погрузку ценностей. Как физическая сила были взяты грузчики, большей частью татары с пристаней, и младшие служащие банка (сторожа, счётчики, охранники). …Для облегчения выгрузки чехами была проломлена стена кладовой, смежная с нижним залом банка и имевшая выход в верхнюю кладовую. Отпуском из кладовых руководили контролёры Гусев и Доброхотов. По пути до вагонов трамвая были расставлены служащие, в обязанность коих входило следить за грузчиками вести счёт ящиков. Сопровождающие вагоны снабжались соответствующей путевкой, с указанием количества. Они обязаны были привозить расписку приёмщика на пароходе. Когда заканчивалась погрузка парохода, старшему из командируемых вручалась сопроводительная бумага. Сопроводительные бумаги адресовались на имя Самарской конторы госбанка. Кроме того, при каждой отправке составлялись акты».
В тексте - еще ряд деталей. Здорово, что они прояснили механизм загрузки золота.
Однако вот какие обстоятельства надо иметь в виду, работая с этим текстом. Вообще-то «воспоминания, хранящиеся в архиве ФСБ» могут быть всего скорей протоколом допроса. Это откладывает свой отпечаток на текст, переданный для публикации.
Внимательно прочитайте первое предложение этих "воспоминаний в коридорах ЧК":
"В мае 1918 года при наступлении немцев по направлению к Москве из восточных губерний в Казань стали поступать привозимые в порядке эвакуации ценности Государственного банка из Москвы, Тамбова, Орла».
Где логика у этого предложения? Откуда же поступали ценности - из восточных губерний в Казань или из находящихся западнее Москвы, Тамбова, Орла?
Посмотрите на подготовленную мной заранее справку о продвижении немцев вглубь территории Российской империи и о ходе Гражданской войны .
О каком наступлении «по направлению к Москве» в мае 1918 года идет речь? Явно текст подвергался редактированию, причем в более позднее время, человеком, который не знает обстоятельств, сложившихся на весну 1918 года. То есть – не Марьиным.
Кроме того, на удивление, в предложенном огласке тексте «воспоминаний в стенах ЧК» отсутствуют даты событий.
Есть там еще один пассаж, по стилю отличающийся от всего текста:
«В пути от Самары до Казани был случай, когда часовой оказавшийся белым офицером, расковырял штыком один мешок (часть золота была в мешках за пломбой и печатью) и стал оттуда выуживать монеты, но он тут же был пойман и передан властям».
Стиль «одна баба сказала» отличается от всего остального стиля изложения – отчета о своих действиях. В этой фразе больше заметно стремление угодить победившим красным, бросив тень на жуликов - белых офицеров. Дело не в том, было это или нет, а в явном субъективизме информации о событии, свидетелем которого не был. Странно также, что про расковырянный мешок (чего не видел) слова есть, а о пропавших 200 ящиках с золотом (за которые отвечал) нет ни слова…. Или их не передали для печати?
Также вызывает скептицизм следующий фрагмент: «Погрузка в автомобили проходила уже тогда, когда со стороны пристаней и из Казани слышались пулеметная и ружейная стрельба и время от времени раздавались пушечные выстрелы. Это было около 4-5 часов утра. Комиссары все уехали, данная нам воинская охрана почти вся разбежалась. На постах оставалась лишь банковская охрана. Начинало уже светать. Я задремал, сидя на стуле. Меня разбудили, сказав, что меня требует к себе сербский офицер. Выглянув в окно, я увидел на улице выстроенный отряд во главе с офицером».
Сомневаюсь, что можно заснуть на стуле в период, когда сидишь в сокровищнице и ждешь появления вооруженных людей, которые могут предъявить обвинения в пособничестве в вывозе части драгоценностей и тут же расстрелять…
Одним словом, хорошо, что есть такой документ. Но относиться к информации, содержащейся в нем, надо предельно аккуратно…

Я также заметил, что история Казани в 1918 году плохо детализирована в доступных источниках. Может быть, это объясняется пропагандистским подходом к советскому периоду в истории.
А может быть, туман подпускало и недремлющее око «органов», хранивших тайну запрятанных белогвардейцами 200 ящиков с золотом, исчезнувших в окрестностях Казани. Не знаю.
Тем более важно в этом разобраться.
Я бы хотел, чтобы заинтересованные читатели помогли мне с ответами на вопросы, которые уже напрашивались из справок по предыстории «золотой истории» (см. выше).
Вопросы же такие.
В чем к августу 1918 года для казанцев проявлялась военная разруха?
Какие конкретные факты по савинковскому "Союзу защиты родины и свободы" в Казани вам известны: состав участников, реальная деятельность? Смотрите , что я имею в виду. Кто такие генерал Иван Попов и Якобсон? Что за попытка мятежа 17 июня в Казани, предпринятая савинковцами, о которой сообщал редактор «Республики Татарстан» в своем «историческом календаре» на страницах газеты?
Остальные вопросы с вашего позволения задам позже - по ходу анализа тех свидетельств, с которыми удалось познакомиться…

А. Казанский

МАТРОС ПРИШЕЛ В ЧК

В коридоре здания ВЧК на Большой Лубянке при появлении Дзержинского вытянулся и лихо отдал честь рослый матрос, увешанный оружием. Феликс Эдмундович, ответив на приветствие, подозвал к себе сотрудника ВЧК, с которым матрос шел по коридору.

Из Самары, вчерашний моряк! Привез в Москву арестованных, - кратко доложил сотрудник Дзержинскому.

Матроса пригласили в кабинет. Феликс Эдмундович подробно расспросил его о положении в Поволжье, поинтересовался состоянием снабжения в Самаре, делами местной ЧК.

Где вы думаете работать после войны? - неожиданно спросил Дзержинский.

Я столяр-краснодеревщик. Скучаю по работе. Белых добьем, вернусь на свой завод или в депо…

Хорошие планы, - задумчиво сказал Феликс Эдмундович. - Но вот нам нужны люди с боевым опытом. Мы просим ЦК укрепить наш аппарат преданными большевиками. Вы не хотели бы поработать в ЧК?

Я готов, но…

Не бойтесь. Мы тоже не чекистами родились.

Беседа была долгой, душевной. Дзержинский много рассказывал о роли и задачах чекистов, о том, какую ненависть вызывают решительные действия органов госбезопасности у врагов Советской власти. Это значит, подчеркнул Дзержинский, что чекисты хорошо выполняют свой долг, надежно защищают народные завоевания. Феликс Эдмундович поинтересовался, нет ли у матроса знакомых в Москве и нет ли у него неотложных дел. Получив отрицательный ответ, он предупредил посланца с Волги:

Так уроженец Самары Петр Алексин встал на трудный путь чекиста, полный революционного оптимизма, суровой романтики борьбы и нелегких испытаний.

Когда умер отец, Петру Алексину было 7 лет. Стараниями матери ему удалось закончить ремесленное училище. В свободное от учебы время он подрабатывал у садоводов. Стал столяром-модельщиком, поступил на завод Журавлева, а позднее работал на пивоваренном заводе. В девятнадцать лет был арестован как один из организаторов забастовки.

Когда началась империалистическая война, Петра призвали в армию и направили на флот. Грамотного призывника послали учиться в годичную школу, после окончания которой он в качестве комендора служил на броненосце «Синоп». На дредноуте «Императрица Мария», куда его перевели позднее, стал заниматься в политических кружках. Затем судьба свела его с петроградскими рабочими, занимавшимися установкой вооружения на корабле. Это было на судостроительном заводе в Николаеве, куда Алексин прибыл после гибели дредноута для участия в оснастке нового боевого судна.

Петр быстро сблизился с питерскими рабочими, его стали приглашать в марксистские кружки. Когда начались февральские события 1917 года, Алексин уже имел ясное понятие и о революции, и о своем в ней месте, и о том, как следует бороться рабочему классу. Его избирают членом судового комитета, одним из руководителей союза военных моряков, начальником по охране общественного порядка.

Если первые две обязанности требовали организаторских способностей, то работа по охране общественного порядка в Николаеве в те времена была настоящим боевым делом. Впоследствии долгие годы Петр Иванович не выпускал из рук наган № 25152, отобранный им в схватке с бандитами и переданный ему затем судовым комитетом.

К июню семнадцатого корабль достроили и направили в Севастополь. Только теперь он назывался не «Император Александр III», как намечалось раньше, а «Воля».

В смутные дни сентября 1917 года черноморский матрос Алексин приехал в Самару, в отпуск. В родном городе его сразу захватили политические события. Кругом шли митинги, собрания, дискуссии. В числе первых Петр Иванович записался в Красную гвардию. Там ему поручили обучение гвардейцев военному делу. Оружие доставали сами: разоружали бандитов, дезертиров, бывших жандармов и полицейских.

П. И. Алексин. Фото 1918 г.

К октябрьским дням отряды Красной гвардии держали в своих руках многие ключевые позиции Самары. После того как была провозглашена Советская власть, Петр Иванович назначается комиссаром железнодорожного отряда, а затем его командиром. Охрана порядка на важной железнодорожной магистрали, защита ее от нападения бандитских групп требовали от отряда оперативности и немалого мужества.

Перед отрядом стояла задача обеспечить беспрепятственное продвижение эшелонов к Оренбургу на борьбу с бандами генерала Дутова. Красногвардейцы рвались в бой, и, когда осложнилась обстановка под Оренбургом, все записались добровольцами на фронт. Несмотря на указание оставаться на своих местах, тридцать красногвардейцев все-таки ночью уехали. Только чувство революционной дисциплины и долга удержало самого Алексина от побега на фронт.

В это время в Самару приехал чрезвычайный комиссар П. Кобозев. Он прибыл с особым заданием Реввоенсовета. Контрреволюционные заговорщики решили использовать в борьбе с Советской властью демобилизованные из царской армии и сохранившие оружие казачьи полки. Казачьи эшелоны продвигались к Оренбургу. Кобозев предложил отряду Алексина попытаться разоружить их. Это было опасное и рискованное дело.

Вот в штаб железнодорожной Красной гвардии по телеграфу пришло сообщение со станции Батраки: солдаты проходящего эшелона, поощряемые офицерами, бесчинствуют, грабят, насилуют. Навстречу эшелону выезжают красногвардейцы. Заняли позиции на подходе к станции Иващенково (ныне Чапаевск). У закрытого семафора поезд останавливается. Казаки не успели опомниться, как паровоз уже отцеплен. Злые, опухшие от беспробудного пьянства, казаки выпрыгивают из теплушек, бегут на станцию:

Почему нас держат?

Именем Советской власти предлагаем сдать оружие!

Измена, - орет красномордый урядник, всполошив эшелон. - Большевики не пускают. Бей их!

Раздаются выстрелы из вагона, брань. Тогда по команде Алексина из укрытий гремит дружный залп по крышам вагонов. Создается впечатление, что эшелон окружен. Казаки в замешательстве. В кювет летит одна винтовка, за ней другая, третья… Командир полка пытается помешать сдаче оружия. Он хватается за наган, призывает к сопротивлению. Еще пулеметная очередь поверх вагонов, и кювет наполняется винтовками.

В период борьбы с белочехами отряд Алексина стал партизанским. Ему была поручена защита Волго-Бугульминской железной дороги, единственной, пожалуй, свободной магистрали, связывающей столицу с Сибирью. Отряд и оборудованный бугульминскими железнодорожниками бронепоезд с надписью «Алексинцы» провели несколько удачных боевых операций. Им удалось разбить значительные силы противника. Партизаны дважды освобождали Бугульму.

А в это время контрразведка белых в Самаре разыскивает Алексина, терроризирует его семью. Кто-то пустил слух, что комиссара видели на берегу Волги у рыбаков. Другой донес, что Петр Иванович часто ночует дома. Белые устраивают на Соборной улице (ныне Молодогвардейская) засады. 14 раз приходили чехи с обыском в дом, где жила жена красного командира с грудным сыном и шестилетней дочерью. Наконец ставят у дверей часового, не разрешают жене и детям даже выйти на улицу.

После освобождения Самары отряд бросают на восстановление железной дороги. Работы - с головой. Беляками разрушено 26 мостов, взорван пролет Сызранского моста. И только после всех восстановительных работ Петр Иванович возвращается в ЧК.

Алексина редко видели за рабочим столом. Боевые операции следовали одна за другой. Бороться с бандами, рыскавшими по Поволжью, было трудно. Они то вырастали до размеров крупных воинских частей, то дробились на мелкие группы и ускользали, чтобы в какой-то момент вновь объединиться.

Как-то чекисты задержали на станциях несколько подозрительных лиц, хотя документы у них были в порядке. Одни предъявляли справки о командировании их полком Красной Армии для заготовки продовольствия. Другие возвращались со службы, как освобожденные по состоянию здоровья. Задержанных пришлось отпустить.

А вскоре из ВЧК была прислана телеграмма о необходимости тщательной проверки поездов. В ней говорилось:

«Санитарными поездами разъезжают политические деятели белых и белогвардейцы для связи и получения инструкций. Под видом сибирских уроженцев направляются на Урал и в Сибирь белогвардейские офицеры, ничего общего с сибиряками не имеющие. Предлагается тщательно проверять все поезда вообще, санитарные - в особенности».

Алексина назначают ответственным за проверку поездов.

Однажды к Петру Ивановичу привели задержанного красноармейца с документами уволенного из армии по болезни. Алексин узнал задержанного: бывший моряк с «Императрицы Марии». Красноармеец обрадовался знакомому:

Живой? Как ты выплыл с «Императрицы»?

Алексин рассказал, как после взрыва на корабле он, обожженный, оказался за бортом, долго плыл. Каким образом добрался до берега, не помнит. Очнулся в госпитале.

Теперь вот в чека. Вместо того чтобы громить контрреволюцию, приходится тратить время на одураченных «братишек» вроде тебя. Скажи, где достал эту липу?

Алексин знал, что с моряками подобные беседы вести непросто, официальным допросом тут не обойдешься. На «братишку» подействовали душевная беседа и откровенность чекиста. Рассказал, где ему дали справку с печатью военного госпиталя. Едет он в оренбургские степи. Говорят, у Сарафанкина вольная и сытная жизнь.

Сообщения о существовании подпольной группы, которая фабриковала фальшивые документы, поступали и ранее. Было известно, что таким путем освобождаются от службы здоровые красноармейцы и ослабляются тем самым части Красной Армии. Некоторые из них оказывались потом в бандах Сарафанкина и Серова, орудовавших в Саратовской, Оренбургской губерниях, также отчасти в Самарской.

Алексин направил чекистов на Мещанскую улицу. Здесь у своей тетки с недавнего времени проживал прапорщик Баюсов. Выяснилось, что в прошлом он добровольно вступил в белую армию Дутова, служил в разведке, обучен приемам изготовления поддельных документов. Став поручиком, Баюсов возглавил «партизанский» отряд имени атамана Дутова. Затем с разведывательными целями его с женой забросили в Самарскую губернию. Здесь он развернуться как следует не успел: дутовщина была разгромлена. По фальшивым документам Баюсов поступил на службу в Красную Армию, но вскоре дезертировал, представив затем справку, конечно поддельную, о болезни.

В поисках хорошей жизни Баюсов начинает широко пользоваться полученными в разведке знаниями. От имени несуществующей организации заключает сделки, получая в качестве задатка значительные суммы.

В Самаре он встречается с бывшим чиновником белого самарского правительства, белым офицером, с которым создает подпольную организацию для борьбы с Советской властью. На широкую ногу ставят изготовление документов от имени эвакогоспиталя и других организаций. Тайно восстанавливают небольшую частную типографию, печатают бланки, готовятся к выпуску листовок. «Фирму» Баюсова начинают использовать банды Серова и Сарафанкина.

Сотрудники транспортной ЧК выезжают на операцию. Четвертый слева - П. И. Алексин. Фото 1921 г.

Все это выяснилось впоследствии. Пока же было известно только то, что на Мещанской улице проживает бывший белый офицер и тайно торгует поддельными документами. Шайкой преступников поручают заняться Алексину. Ночью пять сотрудников дорожной ЧК приступили к выполнению операции. Дом огорожен высоким забором. Петр Иванович, проводивший днем разведку, знал, что проникнуть во двор можно только со стороны соседей. Но там на цепи сидел громадный кобель. Как быть с ним? Выход один: уничтожить. Алексин в два прыжка оказался около собаки и вцепился в ошейник. Пес, успевший тявкнуть всего два-три раза, затих.

Пока Алексин возился со свирепым псом, чекисты проникли во двор. В доме ни звука. Дубовая дверь на внутреннем запоре. Под руки попался лом. Алексин, отличавшийся недюжинной силой, завел его за скобу, всем телом навалился, и дверь с грохотом рухнула.

Перепуганные офицеры не успели опомниться, как их скрутили, вытащили из-под подушек гранаты и наганы. При обыске нашли много оружия, патронов, сотни бланков эвакогоспиталей и воинских частей Красной Армии, поддельные печати.

Заговорщиков бесшумно увели, оставив в доме засаду. В конце недели подсчитали «улов»: 180 человек, связанных с заговорщиками.

Но среди арестованных Баюсова не оказалось. Горничная хозяйки сообщила, что Александр Васильевич (так звали Баюсова) недавно куда-то уехал. За неделю до этого, подавая к столу, она слышала, что хозяева говорили о каком-то Сарпинкине и упоминали Бузулук. Сомнений не было: Баюсов поехал к Сарафанкину. Алексин поспешил на железнодорожный телеграф, вызвал уполномоченного в Бузулуке и продиктовал телеграфисту приметы Баюсова, подробно описанные горничной. К вечеру пришла телеграмма. Задержан! Как выяснилось потом, Баюсов действительно побывал у Сарафанкина, договорился с ним о совместных действиях и возвращался в Самару.

Однако сотрудники в Бузулуке отнеслись к Баюсову как к обычному задержанному, не учли коварства этого опытного врага. Во время первого допроса в Бузулуке он вдруг схватился за живот, закатил глаза под лоб и застонал. Уполномоченный вызвал дежурного красноармейца из ЧОНа и велел увести арестованного. В коридоре Баюсов внезапно рванул винтовку сопровождающего на себя, красноармеец, не ожидая нападения, упал, а бандит выпрыгнул из окна второго этажа. Позднее, спустя несколько месяцев, в церкви под Пензой в бородатом псаломщике Граймаковском чекисты опознали Баюсова, но тот, почуяв опасность, снова скрылся.

Летом 1920 года поступило сообщение о бандитском налете на станцию Златоуст. Паровоз серии «Щ», отремонтированный чекистами-транспортниками Самары в свободное время, всегда стоял под парами. Через несколько минут после получения депеши паровоз вышел из депо с единственным вагоном, в котором находились двенадцать чекистов во главе с Силиным. По приезде в Златоуст выяснилось, что с первыми налетчиками неплохо справились местные чекисты, однако опасность повторного нападения оставалась. По этому поводу начальник дорожной ЧК Силин в докладной записке в центр писал:

«В районах Башкирской республики происходят восстания «зеленых» банд, которые начались после того, как было прогнано националистическое правительство Валидова и заменено настоящими коммунистами. С целью прощупать настроение рабочих и перетянуть их на свою сторону «зеленые» совершили налет на станцию, прорвавшись на конях к собравшимся на митинг у вокзала. Народ разбежался.

Считаю своим долгом отметить героическое поведение начальника ОРТЧК станции Златоуст Калинина и сотрудника Салтана, которые проявили редкую самоотверженность и инициативу. Калинин при налете «зеленых» был в мастерских депо и видел общую панику, под угрозой оружия собрал возле ворот около 10 человек, раздал им винтовки, расставил их цепью и открыл стрельбу. Воспользовавшись недолгим смятением среди банды, побежал к бронеплатформе, оттуда по его распоряжению был открыт пулеметный огонь. Калинин после этого под огнем «зеленых» возвратился к расставленной им цепи. Салтан за это время собрал 6 человек сотрудников ЧК, напал на бандитов с тыла, создал у них панику и растерянность.

Ввиду того, что угроза повторных налетов на железную дорогу не отпала, а наоборот, «зеленые» мобилизуют новые силы, для согласования совместных действий чекистов и частей Красной Армии, призванных на помощь, направил в штаб дивизии выезжавшего со мной сотрудника РТЧК Алексина, имеющего опыт боевой работы».

Некоторые чекистские операции походили одна на другую, хотя в одних задерживали политических преступников, в других - уголовников. Не оставались без внимания чекистов и крупные хищения, дерзкие грабежи.

В соседнем губернском городе на Волге было совершено ограбление государственного банка. По рекомендации центра в розыск включились чекисты и милиция. Транспортная ЧК взяла под наблюдение группу подозрительных приезжих. Собранные по крупице данные об их поведении были тщательно изучены. Насторожило следующее обстоятельство: группа постоянно пьянствует, тратит большие деньги. Когда из деревянного флигеля дома № 82 на бывшей Дворянской улице выходил кто-либо за покупками, то остальные сразу же запирались на замок. Бывший товарищ Алексина по Трубочному заводу, переселенный после революции из подвала в этот дом, сообщил, что их пять человек, все молодые, здоровые, среди них одна женщина.

Сегодня, видимо, будет пьянка, таскали бутылки, - заключил сосед. - Завтра собираются уехать…

Операцию назначили на два часа ночи. Особо было указано, что бандитов, и в частности главаря, нужно взять живыми.

Поехали в морозную ночь на единственной автомашине. В окнах второго этажа, где квартировала подозрительная группа, света не было. Богданович с карабином расположился на крыше дома, а Петру Ивановичу снова пришлось орудовать ломом. Однако в квартиру Силин, Черстовой и Алексин проникли все-таки без шума. Пьяные бандиты спали вповалку, в самых безобразных позах. Тихо вынули из-под подушек наганы, гранаты. Заткнули рты кляпами. В другой комнате связали мужчину, по приметам - главаря банды, и женщину. В следующей - еще троих. Неожиданно из-за печи гремит выстрел, и пуля прошивает бескозырку Алексина, не задев самого матроса. В квартире оказался шестой. Матрос уложил бандита с первого выстрела. При обыске обнаружили несколько чемоданов с деньгами. Опечатали их и сдали затем в банк. Грабители успели израсходовать лишь незначительную часть похищенной суммы.

Немало было хлопот в том трудном двадцатом с продовольственными делами, в частности с продовольственным комитетом, куда пробрались бывшие чиновники. Комиссары комитета, честные коммунисты, были неопытными, зачастую беспомощными в этих делах. Вагоны с продовольствием нередко умышленно засылались не по назначению, загонялись в тупики, процветал грабеж. В одном лишь Кинеле за короткое время разграбили 61 вагон с продовольствием, а чиновники из управления дороги даже не сообщили об этом в транспортную ЧК.

Враждебные элементы сделали так, что под угрозой оказалась выдача скудного пайка железнодорожникам. Лидер партии максималистов Гецольд и бывший колчаковец Провинцев, работавшие в депо, не преминули этим воспользоваться и задумали провести в самарских железнодорожных мастерских суточную забастовку, намереваясь дезорганизовать и без того нечеткое движение поездов. Пытались они склонить к забастовке даже рабочих Трубочного завода.

И в мастерских, и на Трубочном Алексин был хорошо известен, и его направили туда выступить на митинге.

Знаете ли Петра Ивановича, товарищи рабочие? - обращается председательствующий к собравшимся.

Знаем, как не знать…

Тогда выслушайте его.

Вас агитируют и подстрекают Гецольд и Провинцев, - начал свое выступление Алексин. - Известно ли вам, кто они такие? Если не знаете, я вам скажу: Гецольд - это анархист и максималист. Провинцев - недобитый колчаковец, теперь вернулся в Самару и мутит воду. Вот за кем вы идете!

Забастовка, замышляемая врагами Советской власти, была сорвана.

Проходя как-то по двору транспортной ЧК, Алексин увидел кучера, усердно грызущего твердую колбасу. Паек был известен: селедка на несколько человек, иногда немного сахару. О других продуктах никто из чекистов не помышлял.

Где взял?

Да за углом, у товарной конторы торгуют двое. У них много ее, по пятьсот рублей фунт. Приятель угостил, я прошлый раз подвозил его с вещами к вокзалу.

В голодающей Самаре копченая колбаса? Что-то тут не так. Несмотря на занятость, Петр Иванович все-таки решил проверить необычную по тем временам торговлю.

Один из торговцев расположился в подъезде дома с ящиками и, воровато оглядываясь, развешивал колбасу. Другой набивал потрепанный портфель деньгами. Чуть в сторонке торчал франтоватый брюнет в полувоенной форме.

Кожанка Алексина моментально возымела действие. Торговцы засуетились, прогнали столпившихся покупателей, стали закрывать ящики. На вопросы чекиста отвечали сбивчиво. Один из них положил несколько кругов колбасы в бумажный кулек и угодливо протянул Алексину. Петра Ивановича так и подмывало отхлестать торговца этими кругами.

«Ты слишком горяч, Петр Иванович, нельзя так. Чекист должен уметь управлять и своими чувствами, и действиями», - вспомнил он наставления начальника.

Алексин остановил проезжавшую мимо подводу, велел погрузить ящики. Тут-то и вмешался франт, наблюдавший до этого за происходящим со стороны. Размахивая мандатом Оренбургского продкома, он стал доказывать, что привез колбасу по разрешению.

Документы! - потребовал Алексин.

Пожалуйста, вот сказано: предлагается вывезти сто пудов колбасы для голодающего Центра.

Несмотря на явное нежелание представителя продкома выпустить разрешение из своих рук, Алексин положил его к себе в карман. Как выяснилось при проверке, оно было сфабрикованным.

Что же это вы колбасу везли для Центра, а продаете здесь?

Она начала портиться…

В городе холера, а вы торгуете гнильем! Знаете, что за это бывает?

Что вы? Она же копченая. Понюхайте, как хорошо пахнет…

Почему же тогда продаете?

Алексин повел ловкачей из продкома в отдел. Оказалось, что они успели продать семь пудов колбасы.

Колбасу сдать в губпродком, а этих типов арестовать, - распорядился начальник ЧК Силин.

У продкомовцев нашлись покровители. Одни требовали, их освобождения, другие доказывали, что часть колбасы принадлежит им и должна быть выдана. Но не дождались поблажки от Петра Ивановича.

До села Дубровка от станции невелико расстояние, но оно все же достаточно далеко от зоны железной дороги. Несмотря на это, когда взбунтовались на селе кулаки, губком партии поручил заняться ими транспортной ЧК. Поехали десять человек во главе с Силиным. Был с ними и Алексин. Оказалось, что продовольственные комиссары при выполнении последнего задания вели себя неправильно, в особенности по отношению к середнякам. Это и явилось одной из причин волнений. Силин провел разъяснительную работу, велел арестовать продкомиссара и двух кулаков - главарей беспорядков. Выехали обратно на подводах. Зима. Холод сковывал движения, метель замела дороги. Чтобы не замерзнуть, решили переночевать на маленьком хуторе. Прежде чем лечь спать, Алексин по чекистской привычке захотел осмотреть хуторские закоулки. Заглянув случайно на сеновал, он обнаружил подозрительного мужика, по всем данным, казака. Тот в самом деле оказался казаком из банды генерала Попова. Задержанный сообщил, что генерал замышляет на днях поход из Саратовской губернии на Хворостянку. Чекисты не стали отогреваться, заспешили на станцию, чтобы срочно предупредить о бандитском налете.

Постоянное напряжение, опасные боевые дела подточили богатырское здоровье Петра Ивановича. У него сдали нервы, он надолго заболел. С 1926 года вынужден был перейти на другую работу, занимал ряд ответственных постов в советских учреждениях, много раз избирался депутатом городского Совета. В начале 30-х годов Алексина избрали председателем краевого общества бывших красных партизан. Бывшие красные партизаны пользовались заслуженным уважением и некоторыми привилегиями. Этим не преминули воспользоваться проходимцы и жулики, различными обманными путями присвоившие себе это почетное звание. Петр Иванович взялся за дело с присущей ему страстностью и беспощадностью к нечестным людям. После тщательной проверки разоблачил и изгнал из общества несколько сот фальшивых партизан, среди которых оказалось семь белогвардейцев.

К Алексину тянулись бывшие красногвардейцы, партизаны, чекисты и их семьи. Одни приходили просто поговорить по душам, другие - за советом, за помощью. В тяжелые минуты жизни обращалась к нему семья Силина, родственники других чекистов, пенсионеры и всегда находили поддержку.

Родина высоко оценила заслуги чекиста перед народом и партией. В 1923 году за борьбу с бандами он был награжден золотыми часами, а к 50-летнему юбилею Октября за боевые дела в годы гражданской войны и становления Советской власти - орденом Ленина.

Глава четырнадцатая АМЕРИКАНСКИЙ МАТРОС, ПОПАВШИЙСЯ НА КРЮЧОК Нельсону Корнелиусу Драммонду не нравилось его прозвище Бульдог, но здесь это никого не волновало. Если кто-то хотел поговорить с ним, хотя тут таких было немного, его называли просто Драммондом. Даже в тюрьме,

ГЛАВА ВТОРАЯ СВИДЕТЕЛИ ОБВИНЕНИЯ Вызываем первого свидетеля. Рассказывает Поль Серан: почему я пришел к Учению. Послевоенная юность: душевный перелом. Неудовлетворенность Церковью. Поиск конкретной методики духовного созерцания. У Гурджиева: группы, упражнения. Почему